ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО И МИЛОСЕРДНОГО!
НАПАДЕНИЕ НА ДОМ БУРКУИ
Итак, после моего двадцатисемилетнего имамства в мечети эту мечеть захватили, и я стал затворником. Однако «воры религии», защитники лживых убеждений не успокоились. Примерно через два месяца они совершили нападение на мой дом и снесли его дверь. Прошли через мечеть, сломали дверь подвала и проникли в дом. Супруга перенесла страшное потрясение от происходящего и слегла. Через несколько месяцев она скончалась. Да смилуется над ней Аллах!
Нам создавали и много других трудностей. В результате злословий и клеветы чалманосцев люди тоже изменили отношение ко мне и плохо обращались со мной. Мясник не продовал мне мясо, булочник не продовал хлеб. В полночь они стучались в дверь, мешали сну и отдыху домочадцев и заявляли, что пришли дискутировать со мной! Бывало так, что они заходили домой под предлогом получения ответа на интересующий их вопрос и крали мои рукописи. В конце концов, они заставили меня покинуть небольшой вакуфный дом, в котором я жил…
Когда они взломали мою дверь, я обратился в отделение полиции с жалобой. Я отметил, что все, даже иудеи, христиане и неверующие в своем доме в безопасности, а мне ломают дверь и бросают ее в дом. Что это за государство? Начальник полиции отправил должностное лицо для собрания сведений, и он доложил, что двери дома действительно были сломаны. С другой стороны, тридцать человек, утверждающих о своей вере в вилайят, заявили в отделении полиции, что в этом доме вообще не было дверей!! Поскольку они дали взятку, их глупые показания были приняты.
В конце концов, когда пришло время поневоле покинуть вакуфный дом, которым мы довольствовались, домашнюю утварь пришлось отвезти в дом родственников. Затем я арендовал квартиру на третьем этаже дома, стоящего напротив христианской церкви на проспекте Джамалзаде. С окна квартиры я видел, как на той стороне проспекта люди свободно пропагандировали и распространяли идеи троицы, тогда как я не имел право говорить среди мусульман о кораническом единобожии.
Режим шаха не был против происходящего, ибо был недоволен существованием мечети, которая служила прозрению народа, открывая их глаза на истинные исламские ценности. Государство само морочило голову народа лживыми мазхабскими убеждениями, мазхабскими предрассудками. Шах в своих выступлениях пропагандировал эти убеждения и говорил, что к этой должности его подготовил Его Светлость Аббас, что Имам Заман (Махди) встречался с ним и другие слова, подобные этим.
В любом случае, я вынужденно поселился в доме на проспекте Джамалзаде. Но и там я терпел ежедневные нападки подстрекаемых ахундами и маддахами невежественных представителей народа, которые заходили в дом и злословили.
К великому сожалению, церковь свободно посещали представители народа группами, и старики, и молодежь, и девушки, и юноши, и им никто не мешал. А когда ко мне домой кто-то заходил, его ожидала небезопасная встреча со сторонниками лживых убеждений и предрассудков. Мы не были свободны, но иудеи и христиане были свободны. Наши книги были запрещены, а книги иудеев, христиан и некоторых коммунистов свободно пропагандировались. Книги поэтов, суфитов и шейхитов, в которых пропагандировались поверья и предрассудки свободно печатались, а наши проходили цензуру.
ПОКУШЕНИЕ НА ЖИЗНЬ АЛЛАМЫ БУРКУИ
После освобождения из тюрьмы я вновь вернулся к своим обязанностям, то есть продолжил писать и переводить книги, поскольку, по моему мнению, для очищения общества от религиозных предрассудков, создания исламского единства, пробуждения непросвещенного народа и ознакомления широкой аудитории с истинами Ислама существовала потребность в них. Я знал, что у меня не много шансов. Я также знал, что муллы не оставят меня в покое, и под любым предлогом будут искать меня и найдут. В связи с этим, несмотря на нехватку нужной литературы и слабое физическое состояние, я поспешно взялся за работу над книгами «Научное исследование хадисов о Махди», «Противоречия «Мафатих аль-Джинан» с аятами Корана», «Сокрушивший идолов или обращение хабар-сообщений «Усуль» к Корану и разуму», «Критика произведения «Мураджиат» и ответное суждение» (на арабском языке), перевод краткого содержания произведения Ибн Теймиййи «Минхаджж ас-Сунна», получившее название «Сунна – путеводитель, помогающий отвергнуть последователей нововведений – Ахль аль-Бида», перевод произведения Шафии «Ахкам аль-Коран», перевод произведения «Фикх (мусульманское право) на основе пяти мазхабов», «Противоречия джафаризма с Исламом и Сунной» и др.
Шел 1365 год солнечного календаря (1987) – 8-ой год господства мулл, когда людей, как и в предыдущие годы, насильно и уловками отправляли на войну. Они без конца твердили, что народ, погибший во имя убеждений и идеологии, сам подготовился к джихаду и идет на смерть. Никто не смел сказать, что это не так. Нужно отметить, что Иран в то время представлял собой горящий ад, ибо терпел голод, дороговизну, бедноту, деспотизм и гнет.
В эти дни я написал книгу «Научное исследование хадисов о Махди». Здесь, основываясь на коранические аяты и разум, я отметил, что ограничение имамата (означает «указывать путь», либо «руководить») представителями каждого мазхаба лишь одной группой, одним или несколькими личностями, ошибочно. Подобно тому, как количество имамов-руководителей неверующих не ограничено, количество имамов верующих также не ограниченное количество. Исследуя предания-хадисы и хабары, отмеченные в книгах таких личностей как Аллама Меджлиси, Шейх Садук, Кулейни и других, ограничивающих количество имамов двенадцатью, а также изучая все хадисы Имама Хасана аль-Аскари, обращенные к сыну, я доказал, что эти предания и хабары полностью подделаны, противоречивы и неверны.
Один экземпляр этой книги попал в руки мулл, руководящих называемой ими «исламской» республикой. Вместо того, чтобы одобрить труд или указать на ошибку, если я ее допустил, и исправить ее, приводя доводы для доказательства, они провозгласили фетву на мое убийство. Чтобы привести приговор в исполнение ко мне домой отправили свыше четырех официальных лиц. Трое из них пришли до захода солнца, задали кое-какие вопросы и получили ответы. Я не имел понятия о том, что это было лишь предлогом, чтобы узнать ходы и выходы в моем доме, придумать план и вернуться ночью для совершения убийства.
В ту ночь – 19 июня 1986 года (29 хордад 1365 г. солн. календаря) четверг, примерно в 8-9 часов вечера они стучатся в мою дверь. Дверь открывает мой гость Ага-Салхорде. Его сразу же хватают. Двое вооруженных лиц, ожидающих в мотоцикле, сажают его в мотоцикл и увозят. В квартиру заходит еще один человек, подходит ко мне – я совершаю второй ракят ночной молитвы – целится пистолетом в мою голову, стреляет и убегает. Он вошел незаметно. Я неожиданно почувтвовал сжение в голове, словно в голове взорвалась бомба. Поскольку с головы потекла кровь и испачкала коврик для молитвы, я нарушил молитву и побежал в уборную. В этот момент я услышал голос: «Дело сделано».
В ту же секунду я потерял сознание и упал. В мои 80 лет я потерял много крови. Два, а может и более литров крови стекло через горло в организм. В задней части дома находилась комната прислуживающей нам женщины, которая услышала выстрел и прибежала. Увидев мое состояние, она поспешила позвать соседей со второго и третьего этажей.
Они не смогли помочь, быть может, от испуга. Оставшись в безвыходном положении, женщина выбежала на улицу и сообщила о случившемся нашему соседу-добродетелю Ага-Умидвару. Она кричала: «Убили Агу!» Ага-Умидвар со своей супругой и детьми пришли и помогли мне. Ага-Умидвар пытался связаться по телефону со своими друзьями из Тегерана. Однако он не смог с ними связаться, одни не отвечали на звонки, телефон некоторых был занят, а у других и вовсе нет телефона. Он также сообщил в полицию.
Полицейские прибыли и отвезли меня на своей машине в госпиталь «Шахрияр», находящийся неподалеку от дома. Поскольку там не было необходимого оборудования, меня перевезли в госпиталь «Лугман ад-Дауля». Там меня обследовали и вылечили.
КТО СОВЕРШИЛ ТЕРРОР ПРОТИВ АЛЛАМЫ БУРКУИ?
Кто же совершил выстрел? Позже стало известно, и было доказано, что это было работой Органа Управления. Они совершили террор посредством страж общества. Зачем прибегли к такому преступлению? Ведь я десять лет был затворником, не имел прежних сил для борьбы в силу своего пожилого возраста, не вмешивался ни в благие, ни в другие дела государства.
Я стал мишенью пристрастных приверженцев ложных вероубеждений и их защитников и разгневал их, поскольку опроверг их лживое воззрение о Махди. Они прибегли к террору, ибо у них не было никаких доказательств и доводов. Также они поступили и с Устадом Калемдараном. Многие улики указывают на то, что это преступление было совершено представителями власти.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА СОВЕРШЕНИЯ ТЕРРОРА ПРОТИВ АЛЛАМЫ БУРКУИ ИСЛАМСКИМ ГОСУДАРСТВОМ
Предлагаем вашему вниманию некоторые из них:
- После выстрела с целью убийства и того, как пуля вошла в мою голову и вышла с другой стороны, лица, по радиотелефону (беспроводный телефон) сообщили о выполнении задания. Снаряжение преступника радиотелефоном само доказывает связь убийц с государством.
- Друзья сообщили в газеты «Кейхан» и «Иттилаат» и другие редакции, дабы они написали об этом происшествии в разделе событий, но, ни одна газета не поделилась этой информацией.
- Мой сын написал несколько писем тем, кто занимался этим делом, однако ответа на эти письма не получил.
- Я и сам написал объявления и распространил среди людей и послал их служащим, ведущим это дело. Но опять же, ответа не получил.
- Через два дня после того как мой сосед Умидвар со своей семьей отвезли меня в больницу, один из охранников сказал ему, что видел стреляющего человека несколько раз. Он (Умидвар) спрашивает, знакомы ли они? Тот сразу же меняет тему разговора.
- На третий день моего прибывания в больнице один из имамов мечети базара Тегерана Сеййид Али Ангяджи с группой людей и другой шейх пришли в больницу, якобы навестить раненых на войне солдат, хотя все обстоятельства указывают на то, что они пришли узнать о моем состоянии и увидеть меня. К примеру, идя по коридору, в уборную я встретил их, когда они еще не вошли в палату. Они указывали на меня пальцем и говорили: «Это он!» Были также и другие обстоятельства.
В любом случае, в процессе встречи он подошел к кровати и делал вид, словно меня не знает и интересуется моим состоянием только потому, что я религиозный деятель. Я с ним побеседовал и сообщил, что знаю его. Назвал его отца, представился сам. Он был изумлен. Конечно же, он знал, кем был раненный, но притворялся, будто ни о чем не знает. Хотел убедиться все ли в порядке с моей памятью и чувствительностью? Буду жить или умру?
После того как я сообщил о случившемся, о том как со мной обошлись во время молитвы и о выстреле в лицо, шейх, сопровождающий Агу-Ангяджи, в присутствии медсестры и моих детей с гордостью воскликнул на арабском языке: «Мин нахиятина!» («Это преступление было совершено в нашем регионе!!»)
Мне стало ясно, что мое убийство для них почетное дело. Старшая дочь, находящаяся там возразила шейху, между ними и моими детьми начался спор. Одним словом, я понял, что мое убийство заказало государство и действовало совместно с комитетом.
- Если стрелявший в меня не был бы государственным служителем, его преследовали и поймали бы. За несколько дней до покушения на мою жизнь на проспекте Насир Хосров взорвалась бомба. Государство выявило преступников в течение трех дней. Однако преступление против меня осталось в стороне. Мало того, во время моего лечения в больнице пришли чиновники из тюрьмы «Эвин» и, увидев мое состояние, сказали, чтобы я простил стрелявшего!!
К тому же, домработница и человек, находящийся в тот день у меня в гостях, то есть Ага-Салхорде заявили, что все три человека, пришедшие ко мне в предвечернее время, якобы для получения ответов на некоторые вопросы, были вооружены.
- За эти несколько дней лечения в госпитале у дверей моей палаты постоянно днем и ночью караулили несколько охранников, под одеждой которых был запрятан пистолет. Они дежурили посменно по несколько часов. Эти охранники и их начальник без конца спрашивали моих детей, почему они не забирают меня домой или не переводят в другую специальную больницу?! «Пока не поздно заберите его отсюда!» — говорили они.
А некоторые из них даже восклицали: «Он враг Али!! Не лечите его!!» Стало ясно, что они не хотят моего выздоровления. В ночь происшествия они даже не позволили моей дочери прийти мне на помощь. Ее забрали в комитет на допрос, тогда как она должна была быть рядом со смной.
- Группа болтливых и бесполезных людей, пришедших в больницу, бесконечно повторяли: «Да погубит его Аллах! Он враг Али!», и говорили непристойные слова!!
- В четверг, то есть в тот же день после покушения, мой сын со своими друзьями зашел домой и обнаружил, что домашний телефон не работает. Когда был освобожден Ага-Салхорде, которого задержали в ночь покушения и отпустили в одном из проспектов, они, угрожая, требовали его молчания, чтобы он никому не сообщил о случившемся!
Государственные чиновники приказали нашим соседям, слышавшим в ту ночь звук выстрела, чтобы они нигде не упоминали имени Ага-Салхорде и не говорили о нем.
Одно из самых главных доказательств того, что попытка террора против меня была сделана государством, и стреляющим в меня было должностное лицо, является то, что через несколько дней после этого происшествия, во время командировочной лекции[1], проводимой Ага-Салхорде, государственные чиновники арестовали его и обязали нигде не говорить о случае террора над Буркуи!
В ту ночь, когда Ага-Салхорде в моем доме был арестован лицами, покушавшимися на мою жизнь, ему задают вопрос, зачем он пришел ко мне. Они сообщают ему, что я хочу, сменить его мазхаб, чтобы он стал суннитом. Ага-Салхорде отвечает, что он и есть суннит, но преступники не верят ему. Он говорит им, что если они не верят, то могут обратиться в «Газовое Управление Машхада» и заявляет, что является сотрудником этого предприятия, и в данное время находится в Тегеране в качестве представителя «Газовой Компании Машхада». Они могут узнать об этом и в «Газовом управлении Тегерана».
Преступники сообщают об этом государству, и поэтому через несколько дней заходят в аудиторию во время занятий, арестовывают его и запугивают. Ни сообщи они об этом государству, как чиновники узнали бы о Салхорде, кто он и где находится?!
Это факт, что его задерживают во время прохождения занятий и вынуждают молчать о терроре против Буркуи. Чтобы избежать проблем на работе он обещает молчать. Таким образом, не остается никаких сомнений в том, что это покушение было совершено со стороны государства.
Конечно, есть и другие обстоятельства, указывающие на это. К примеру, иностранные агентства сообщили по радио о покушении на мою жизнь, а государство мулл, его газеты и иранское радио ни слова не промолвили об этом событии!!
ПЕРЕВОД И ОФОРМЛЕНИЕ: ЖАЛЯ ФЕЙЗУЛЛАЗАДЕ
РЕДАКТОР: САИДА РАСУЛ
[1] «Газовое Управление Машхада» командировала его на короткое время в Тегеран, в «Газовое Управление Тегерана» для усовершенствования уровня.
